Старому Словену и Молодому,
умершему и живому,
и Златогору — волхву Сварога.

Пьющие мед в гостинных палатах
роды князя Словена Старого,
те, что изгнали лютую мглу от Непры-реки,
слушайте песнь Бояна!
Будем сынами своих отцов!

Нас роды гибнущие позвали —
мы снарядили коней и помчали,
строясь у княжьих рук.
Видит очами истину Боян!

Ты наших воев возглавил, князь!
Полки на незванных готов!
Кто при тебе ехал слугой?
Боян — младой стремянной.

Ты, князь, промолвил радимичам:
— Го-о-ойя! —
кимрам, дреговичам и земегалам,
чтоб звали сынов на рать.

Гимны Боян запел — и потекли сотни воев!
Волхи пришли и голядь,
корень от Руса их происходит.
Так же как руки плечам нужны —
князю нужны те мужи.

Князь наш Словен очами сияет —
летом так Солнышко припекает!
Вкруг его кмети — витязи ярые —
белы месяцы Белояровы!
Если Боян видит князя Словена —
сердце трепещет как дерева лист,
застит тучею очи!

О земеголы, к вам воспою!
Вы даром кормили, поили меня —
и грянул глас руса, кого наставлял
сам князь Старый Бус — Бояна отец.

О Бусе — отце молодого волхва,
о том, как он бился, врагов поражая,
пел волхв Златогор.
Златогоровы гимны —
воистину вы хороши!

Он пел, как Чегирь-звезда
летела в огне драконом,
сияя светом зеленым.
И сорок волхвов-чародеев,
в стожары глядя, прозрели,
что меч Яра Буса до Киева славен!

И как Златогор отца воспевал
старой былины слогом,
так и я, Боян, ныне пою
и славлю — кого люблю.

Рек Германарех: — Й-о-хо! —
Великие воды узрят мои вой,
богов киммерийцев и волхов!
Мы кимров и волхов изгоним!
Но не варяги — ясуни.
И вождь наш концами мечей
изгнал чужеземцев-гостей!

О Старый Словен, воздай по заслугам —
дай долю тому кто смел!
О Боян, войди снова в силу!
Пропел песнь кому — благое тому!
Зрим! Велеса нам не избегнуть!
И славы Словена не умалить.
И меч то Бояна — ясный язык.
И в память волхва Златогора мы пьем!
То Арию память и Скифу то гимн!
Злата шеломы на тризне сыпь!