главная     либерея     теория     студенту     ссылки     поиск  

ЗАДОНЩИНА
СЛОВО О ВЕЛИКОМ КНЯЗЕ ДМИТРЕЕ ИВАНОВИЧЕ И О БРАТЕ ЕГО КНЯЗЕ ВЛАДИМЕРЕ АНДРЕЕВИЧЕ, ЯКО ПОБЕДИЛИ СУПОСТАТА СВОЕГО ЦАРЯ МАМАЯ

Древнерусский вариант

     Князь великий Дмитрей Ивановичь [*] с своим братом, с князем Владимером Андреевичем [*], и своими воеводами были на пиру у Микулы Васильевича [*]. Ведомо нам, брате, что у быстрого Дону царь Мамай [*] пришел на Рускую землю, а идет к нам в Залескую землю [*]. Пойдем, брате, тамо в полунощную страну жребия Афетова, сына Ноева, от него же родися русь православная. Взыдем на горы Киевския и посмотрим славного Непра и посмотрим по всей земли Руской. И оттоля на восточную страну жребии Симова, сына Ноева, от него же родися хиновя [*] — поганые татаровя, бусормановя. Те бо на реке на Каяле [*] одолеша род Афетов. И оттоля Руская земля сидит невесела, а от Калатьския рати до Мамаева побоища тугою и печалию покрышася, плачющися, чады своя поминаючи: князи и бояря и удалые люди, иже оставиша вся домы своя и богатество, жены и дети и скот, честь и славу мира сего получивши, главы своя лоложиша за землю за Рускую и за веру христианьскую.

     Преже восписах жалость земли Руские и прочее от кних приводя. Потом же списах жалость и похвалу великому князю Дмитрею Ивановичю и брату его князю Владимеру Ондреевичю.

     Снидемся, братия и друзи и сынове рускии, составим слово к слову, возвеселим Рускую землю и возверзем печаль на восточную страну в Симов жребий и воздадим поганому Момаю победу, а великому князю Дмитрею Ивановичю похвалу и брату его князю Владимеру Андреевичю. И рцем таково слово: лудчи бо нам, брате, начати поведати иными словесы о похвальных сих о нынешных повестех о полку великого князя Дмитрея Ивановича и брата его князя Владимера Андреевича, а внуки святаго великаго князя Владимера Киевскаго [*]. Начата ти поведати по делом и по былинам. Не проразимся мыслию но землями, помянем первых лет времена, похвалим вещаго Бояна, горазда гудца в Киеве. Тот бо вещий Боян воскладоша гораздыя своя персты на живыя струны, пояше руским князем славы: первую славу великому князю Киевскому Игорю Рюриковичю [*], вторую — великому князю Владимеру Святославичю Киевскому, третюю — великому князю Ярославу Володимеровичю [*].

     Аз же помяну резанца Софония [*] и восхвалю песнеми и гусленными буйными словесы сего великаго князя Дмитрея Ивановича и брата его князя Владимера Андреевича, а внуки святаго великого князя Владимера Киевского. И пение князем руским за веру христианьскую.

     А от Калатьские рати до Момаева побоища 160 лет.

     Се бо князь великий Дмитрей Ивановичь и брат его князь Владимер Андреевичь помолися богу и пречистей его матери, истезавше ум свой крепостию, и поостриша сердца свои мужеством, и наполнишася ратного духа, уставиша собе храбрыя полъкы в Руской земли и помянуша прадеда своего великого князя Владимера Киевскаго.

     Оле жаворонок, летняя птица, красных дней утеха, возлети под синие облакы, посмотри к силному граду Москве, воспой славу великому князю Дмитрею Ивановичю и брату его князю Владимеру Андреевичю. Ци буря соколи зонесет из земля Залеския в поле Половецкое [*]. На Москве кони ржут, звенит слава по всей земли Руской, трубы трубят на Коломне, бубны бьют в Серпугове, стоят стязи у Дону великого на брезе. Звонят колоколы вечныя в Великом Новегороде, стоят мужи навгородцкие у святыя Софии [*], а ркучи тако: «Уже нам, брате, не поспеть на пособь к великому князю Дмитрею Ивановичю». И как слово изговаривают, уже аки орли слетешася. То ти были не орли слетешася, выехали посадники из Великого Новагорода а с ними 7000 войска к великому князю Дмитрею Ивановичю и к брату его князю Владимеру Андреевичю на пособе.

     К славному граду Москве сьехалися вси князи руские, а ркучи таково слово: «У Дону стоят татаровя поганые, и Момай царь на реки на Мечи [*], межу Чюровым и Михайловым, брести хотят, а предати живот свой нашей славе».

     И рече князь великий Дмитрей Ивановичь: «Брате князь Владимер Андреевичь, пойдем тамо, укупим животу своему славы, учиним землям диво, а старым повесть, а молодым память, а храбрых своих испытаем, а реку Дон кровью прольем за землю за Рускую и за веру крестьяньскую».

     И рече им князь великий Дмитрей Иванович: «Братия и князи руские, гнездо есмя были великого князя Владимера Киевскаго, не в обиде есми были по рожению ни соколу, ни ястребу, ни кречату, ни черному ворону, ни поганому сему Момаю».

     О соловей, летняя птица, что бы ты, соловей, выщекотал славу великому князю Дмитрею Ивановичю и брату его князю Владимеру Андреевичю и земли Литовской дву братом Олгордовичем, Андрею и брату его Дмитрею [*], да Дмитрею Волыньскому [*]. Те бо суть сынове храбры, кречаты в ратном времени и ведомы полководцы, под трубами повити, под шеломы възлелеаны, конець копия вскормлены, с востраго меча поены в Литовской земли.

     Молвяше Андрей Олгордович своему брату: «Брате Дмитрей, сами есмя собе два браты, сынове Олгордовы, а внуки есмя Едимантовы, а правнуки есми Сколомендовы. Зберем, брате, милые пановя удалые Литвы, храбрых удальцов, а сами сядем на свои борзи комони, и посмотрим быстрого Дону, испиемь шеломом воды, испытаем мечев своих литовских о шеломы татарские, а сулиц немецких о боеданы бусорманские».

     И рече ему Дмитрей: «Брате Андрей, не пощадим живота своего за землю за Рускую и за веру крестьяньскую и за обиду великаго князя Дмитрея Ивановича. Уже бо, брате, стук стучит и гром гремит в каменом граде Москве. То ти, брате, не стук стучить, ни гром гремит, — стучит силная рать великаго князя Дмитрея Ивановича, гремят удальцы руские злачеными доспехи и черлеными щиты. Седлай, брате Андрей, свои борзи комони, а мои готови — напреди твоих оседлани. Выедем, брате, в чистое поле и посмотрим своих полков, колько, брате, с нами храбрые литвы. А храбрые литвы с нами 70 тысещ окованые рати».

     Уже бо, брате, возвеяша сильнии ветри с моря на уст Дону и Непра, прилелеяша великиа тучи на Рускую землю, из них выступают кровавые зори, а в них трепещут синие молнии. Быти стуку и грому великому на речке Непрядве [*] межу Доном и Непром, пасти трупу человеческому на поле Куликове, пролится крови на речьке Непрядве!

     Уже бо въскрипели телегы межу Доном и Непром, идут хинове на Русскую землю. И притекоша сирые волцы от уст Дону и Непра ставъши воют на реке, на Мечи, хотят наступити на Рускую землю. То ти были не сирые волцы, — приидоша поганые татаровя, хотят пройти воюючи всю Рускую землю.

     Тогда гуси возгоготаша и лебеди крилы въсплескаша. То ти не гуси возгоготаша, ни лебеди крилы въсплескаша, но поганый Момай пришел на Рускую землю и вой своя привел. А уже беды их пасоша птицы крылати, под облакы летают, вороны часто грают, а галици свои речи говорять, орли хлекчют, а волцы грозно воют, а лисицы на кости брешут.

     Руская земля, то первое еси как за царем за Соломоном побывала [*].

     А уже соколи и кречати, белозерские ястреби рвахуся от златых колодиц ис камена града Москвы обриваху шевковыя опутины, возвиваючися под синия небеса, звонечи злачеными колоколы на быстром Дону, хотят ударити на многие стады гусиныя и на лебединыя, а богатыри руския удальцы хотят ударити на великия силы поганого царя Мамая.

     Тогда князь великий Дмитрей Ивановичь воступив во златое свое стремя, и взем свой мечь в правую руку, и помолися богу и пречистой его матери. Солнце ему ясно на встоце сияет и путь поведает, а Борис и Глеб молитву воздают за сродники своя.

     Что шумит и что гремит рано пред зорями? Князь Владимер Андреевичь полки пребирает и ведет к Великому Дону. И молвяше брату своему великому князю Дмитрею Ивановичю: «Не ослабляй, брате, поганым татаровям. Уже бо поганьте поля руские наступают и вотчину нашу отнимают».

     И рече ему князь великий Дмитрей Ивановичь: «Брате Владимер Андреевичь, сами себе есми два брата, а внуки великаго князя Владимира Киевскаго. А воеводы у нас уставлены 70 бояринов, и крепцы бысть князи белозерстии Федор Семеновичь, да Семен Михайловичь, да Микула Васильевичу да два брата Олгордовичи, да Дмитрей Волыньской, да Тимофей Волуевичь, да Андрей Серкизовичь, да Михаиле Ивановичь, а вою с нами триста тысящь окованые рати. А воеводы у нас крепкия, а дружина сведома, а под собою имеем боръзыя комони, а на собе злаченыи доспехи, а шеломы черкаские, а щиты московские, а сулицы немецкие, а кинжалы фряские, а мечи булатные; а пути им сведоми, а перевозы им изготовлены, но еще хотят сильно головы своя положить за землю за Рускую и за веру крестьянскую. Пашут бо ся аки живи хоругови, ищут собе чести и славного имени».

     Уже бо те соколи и кречати и белозерскыя истреби за Дон борзо перелетели и ударилися на многие стада на гусиные и на лебединые. То ти быша ни соколи ни кречети, то ти наехали руские князи на силу татарскую. Треснута копия харалужная, звенят доспехи злаченныя, стучат щиты черленыя, гремят мечи булатныя о шеломы хиновские на поле Куликове на речке Непрядве.

     Черна земля под копыты, а костми татарскими поля насеяша, а кровью их земля пролита бысть. Сильнии полки ступишася вместо и протопташа холми и луги, и возмутишася реки и потоки и озера. Кликнуло Диво [*] в Руской земли, велит послушати грозъным землям. Шибла слава к Железным Вратам, и к Ворнавичом, к Риму и к Кафе по морю, и к Торнаву, и оттоле ко Царюграду [*] на похвалу руским князем: Русь великая одолеша рать татарскую на поле Куликове на речьке Непрядве.

     На том поле силныи тучи ступишася, а из них часто сияли молыньи и гремели громы велицыи. То ти ступишася руские сынове с погаными татарами за свою обиду. А в них сияли доспехы злаченые, а гремели князи руские мечьми булатными о шеломы хиновские.

     А билися из утра до полудни в суботу на Рожество святей богородицы.

     Не тури возрыкали у Дону великаго на поле Куликове. То ти не тури побеждени у Дону великого, но посечены князи руские и бояры и воеводы великого князя Дмитрея Ивановича, побеждени князи белозерстии от поганых татар: Федор Семеновичь, да Семен Михайловичу да Тимофей Волуевичь, да Микула Васильевич, да Андрей Серкизовичь, да Михаиле Ивановичь и иная многая дружина.

     Пересвета [*] чернеца бряньского боярина на суженое место привели. И рече Пересвет чернец великому князю Дмитрею Ивановичю: «Лутчи бы нам потятым быть, нежели полоненым быти от поганых татар!» Тако бо Пересвет поскакивает на своем борзом коне, а злаченым доспехом посвечивает. А иные лежат посечены у Дону великого на брезе.

     Лепо бо есть в то время и стару помолодитися, а молоду плечь своих попытать. И молвяше Ослябя [*] чернец своему брату Пересвету старцу: «Брате Пересвете, вижу на теле твоем раны тяжкие, уже, брате, летете главе твоей на траву ковыль, а чаду моему Иякову лежати на зелене ковыле траве на поле Куликове на речьке Непрядве за веру крестьяньскую и за землю за Рускую и за обиду великого князя Дмитрея Ивановича».

     И в то время по Резанской земле около Дону ни ратаи, ни пастухи в поле не кличют, но толко часто вороны грают, трупу ради человеческаго. Грозно бо бяше и жалостъно тогды слышати, занеже трава кровию пролита бысть, а древеса тугою к земли приклонишася.

     И воспели бяше птицы жалостные песни. Восплакашася вси княгини и боярыни и вси воеводские жены о избиенных. Микулина жена Васильевича Марья рано плакаша у Москвы града на забралах, а ркучи тако: «Доне, Доне, быстрая река, прорыла еси ты каменные горы и течеши в землю Половецкую. Прилелей моего господина Микулу Васильевича ко мне». А Тимофеева жена Волуевича Федосья тако же плакашеся, а ркучи тако: «Се уже веселие мое пониче во славном граде Москве, и уже не вижу своего государя Тимофея Волуевича в животе». А Ондреева жена Марья да Михайлова жена Оксинья рано плакашася: «Се уже обемя нам солнце померкло в славном граде Москве, припахнули к нам от быстрого Дону полоняныа вести [*], носяще великую беду, и выседоша удальцы з боръзых коней на суженое место на поле Куликове на речки Непрядве».

     А уже Диво кличет под саблями татарьскими, а тем рускым богатырем под ранами.

     Туто щурове рано въспели [*] жалостные песни у Коломны на забралах, на воскресение, на Акима и Аннин день. То ти было не щурове рано въспеша жалостныя песни восплакалися жены коломеньские, а ркучи тако: «Москва, Москва, быстрая река, чему еси залелеяла мужей наших на нась в землю Половецкую». А ркучи тако: «Можеш ли, господине князь великий, веслы Непр зоградити, а Дон шоломы вычръпати, а Мечу реку трупы татарьскими запрудити? Замкни, государь князь великий, Оке реке ворота, чтобы потом поганые татаровя к нам не ездили. Уже мужей наших рать трудила».

     Того же дни в суботу на Рожество святыя богородицы исекша христиани поганые полки на поли Куликове на речьке Непрядве.

     И нюкнув князь Владимер Андреевичь гораздо, и скакаше по рати во полцех поганых в татарских, а злаченым шеломом посвечиваючи. Гремят мечи булатные о шеломы хиновские.

     И восхвалит брата своего великого князя Дмитрея Ивановича: «Брате Дмитрей Ивановичь, ты еси у зла тошна времени железное забороло. Не оставай князь великый с своими великими полкы, не потакай крамолником. Уже бо поганые татары поля наша наступают, а храбрую дружину у нас потеряли, а в трупи человечье борзи кони не могут скочити, а в крови по колено бродят. А уже бо, брате, жалостно видети кровь крестьяньская. Не вставай, князь великый, с своими бояры».

     И рече князь великий Дмитрей Ивановичь своим боярам: «Братия бояра и воеводы и дети боярьские, то ти ваши московские слаткие Меды и великие места. Туто добудете себе места и своим женам. Туто, брате, стару помолодеть, а молодому чести добыть».

     И рече князь великий Дмитрей Ивановичь: «Господи боже мой, на тя уповах, да не постыжуся в век, ни да посмеют ми ся враги моя мне». И помолися богу и пречистой его матери и всем святым его и прослезися горко и утер слезы.

     И тогда аки соколы борзо полетеша на быстрый Донь. То ти не соколи полетеша: поскакивает князь великий Дмитрей Ивановичь с своими полки за Дон со всею силою. И рече: «Брате князь Владимер Андреевичь, тут, брате, испити медовыа чары поведеные, наеждяем, брате, своими полки силными на рать татар поганых».

     Тогда князь великий почал наступати. Гремят мечи булатные о шеломы хиновские. И поганые покрыша главы своя руками своими. Тогда поганые борзо вспять отступиша. И от великого князя Дмитрея Ивановича стези ревут, а поганые бежать, а руские сынове широкие поля кликом огородиша и злачеными доспехами осветиша. Уже бо ста тур на боронь.

     Тогда князь великий Дмитрей Ивановичь и брат его князь Владимер Андреевичь полки поганых вспять поворотили и нача их бити и сечи горазно тоску им подаваше. И князи их падоша с коней, а трупми татарскими поля насеяша и кровию их реки протекли. Туто поганые разлучишася розно и побегше неуготованными дорогами в Лукоморье, скрегчюще зубами своими, и дерущи лица своя, а ркуче: «Уже нам, брате, в земли своей не бывати и детей своих не видати, а катун своих не трепати, а трепати нам сырая земля, а целовати нам зелена мурова, а в Русь ратию нам не хаживати, а выхода нам у руских князей не прашивати». Уже бо въстонала земля татарская, бедами и тугою покрышася; уныша бо царем их хотение и княземь похвала на Рускую землю ходити. Уже бо веселие их пониче.

     Уже бо руские сынове разграбиша татарские узорочья и доспехи, и кони, и волы, и верблуды, и вино, и сахар, и дорогое узорочие, камкы, насычеве везут женам своим. Уже жены руские восплескаша татарским златом.

     Уже бо по Руской земле простреся веселие и буйство. Вознесеся слава руская на поганых хулу. Уже бо вержено Диво на землю. И уже грозы великаго князя Дмитрея Ивановича и брата его князя Владимера Андреевича по всем землям текут. Стреляй, князь великый, по всем землям, стреляй, князь великый, с своею храброю дружиною поганого Мамая хиновина за землю Рускую, за веру христьяньскую. Уже поганые оружия своя повергоша, а главы своя подклониша под мечи руские. И трубы их не трубят, и уныша гласи их.

     И отскочи поганый Мамай от своея дружины серым волком, и притече к Кафе граду. Молвяше же ему фрязове: «Чему ты, поганый Мамай, посягаешь на Рускую землю? То тя била орда Заласкан. А не бывати тобе в Батыя царя. У Батыя царя было четыреста тысящь окованые рати, а воевал всю Рускую землю от востока и до запада. А казнил бог Рускую землю за своя согрешения. И ты пришел на Рускую землю, царь Мамай, со многими силами, з девятью ордами и 70 князями. А ныне ты, поганый, бежишь самдевят в Лукоморье, не с кем тебе зимы зимовати в поле. Нешто тобя князи руские горазно подчивали, ни князей с тобою, ни воевод! Ничто гораздо упилися у быстрого Дону на поле Куликове на траве ковыле! Побежи ты, поганый Момай, от нас по задлешью».

     Уподобилася еси земля Руская милому младенцу у матери своей: его же мати тешить, а рать лозою казнит, а добрая дела милують его. Тако господь бог помиловал князей руских, великого князя Дмитрея Ивановича и брата его князя Владимера Андреевича меж Дона и Непра, на поле Куликове, на речки Непрядве.

     И стал великий князь Дмитрей Ивановичь сь своим братом с князем Владимером Андреевичем и со остальными своими воеводами на костех на поле Куликове на речьке Непрядве. Грозно бо и жалосно, брате, в то время посмотрети, иже лежат трупи крестьяньские акы сонный стоги у Дона великого на брезе, а Дон река три дни кровию текла. И рече князь великий Дмитрей Ивановичь: «Считайтеся, братия, колько у нас воевод нет и колько молодых людей нет».

     Тогды говорит Михаиле Ондреевичь московъскый боярин князю Дмитрию Ивановичю: «Господине князь великый Дмитрий Ивановичь, нету туто у нас сорока боярин больших мосъковъских, да 12 князей белозерскых, да 30 бояринов посадников новгородцких, да 20 бояринов коломеньскых, да 40 бояринов переяславъских, да полу 30 бояринов костромскых, да пол 40 бояринов володимеръских, да 50 бояринов суздальских, да 70 бояринов резаньских, да 40 бояринов муромских, да 30 бояринов ростовъскых, да трех да 20 бояринов дмитровских, да 60 бояринов звенигородцких, да 15 бояринов углецъких. А изгибло нас всей дружины пол 300 000. И помилова бог Рускую землю, а татар пало безчислено многое множество».

     И рече князь великий Дмитрей Ивановичь: «Братия, бояра и князи, и дети боярские, то вам сужено место меж Доном и Непром, на поле Куликове на речке Непрядве. И положили есте головы своя за землю за Рускую и за веру крестьяньскую. Простите мя, братия, и благословите в сем вице и в будущем. И пойдем, брате, князь Владимер Андреевичь, во свою Залескую землю к славному граду Москве и сядем, брате, на своем княжение, а чести есми, брате, добыли и славного имени».

     Богу нашему слава.

     
Источник:Изборник (Сборник произведений литературы Древней Руси) / Сост. и общ. ред. Л.А.Дмитриева и Д.С.Лихачева. – М.: Худож. лит., 1969. – С.380-397, 747-750 (прим.). Подготовка текста «Задонщины» и прим. Л.А.Дмитриева.
Электронный источник: http://ic.asf.ru/~/ppf/drl
 вывести на печать    найти в теории    вернуться в либерею
 смотри также
 комментарии
 перевод
 версия для печати
 информация
В 1380 г. на Куликовом поле произошло грандиозное сражение русских и татар, получившее название Куликовской битвы или Мамаева побоища. Это важное для исторической судьбы Русского государства событие, принесшее, с одной стороны, много горя русскому народу, ибо на Куликовом поле погибло огромное число русских воинов, с другой, — вселившее уверенность в силу, превосходство русских над татарскими завоевателями, надежду на освобождение от татарского ига; вызвало к жизни несколько литературных произведений. О битве на Куликовом поле рассказывают «Летописная повесть», «Сказание о Мамаевом побоище» и «Слово о великом князе Дмитрии Ивановиче...», чаще называемое «Задонщиной» (так оно озаглавлено в одном из списков). «Сказание о Мамаевом побоище» — подробный рассказ о всех перипетиях Куликовской битвы. «Задонщина» — не столько повествование об обстоятельствах Мамаева побоища, сколько поэтическое выражение эмоционально-лирических чувств по поводу события. Сам автор «Задонщины» Софоний (кроме имени и того, что Софоний иерей и рязанец, об авторе более ничего неизвестно) характеризует свое произведение как «жалость и похвалу». Это жалость, плач по погибшим — и похвала, слава мужеству и воинской доблести русских.
 
    наверх
  главная     либерея     теория     студенту     ссылки     поиск  
  
 
историко - литературный портал
  "Древнерусская литература"
             © 2002 - 2003
при поддержке кафедры русской
 литературы и фольклора КемГУ

                             powered by parser3